ЧАСТЬ I:
Пролог: Билет в никуда 

Друг ввалился ко мне с этой своей идеей — «Едем в Индию, я и моя команда», — и глаза у него блестели, как у человека, который только что выиграл в лотерею, но ещё не понял, что приз проклят. Я пожал плечами. Времени у меня было хоть отбавляй, деньги пылились в банке. Почему бы и нет? Только вот об Индии я знал ровно столько, сколько можно выудить из дешёвых фильмов и пары статей в интернете — ничего, кроме цветастого мусора. Месяц назад в Кашмире какие-то психи зарубили туристов в походе. Всех. Кроме одного китайца. Он отошёл в кусты, вернулся — все мёртвые.
Эта история вцепилась мне в мозг, как заноза, но я всё равно полез в сеть: видео, блоги, маршруты. Юго-запад — Раджастан, Мумбай, Гоа — звучало как план. Друг же хотел на север, в Кашир, регион постоянных терактов и убийств. Мы разошлись. Я позвал другого приятеля — он годами ныл, как хочет в Индию, но перед поездкой запаниковал, и всё пришлось тащить мне.

ЧАСТЬ II
Дели — пасть хаоса

И​ндия пахла, как свалка после дождя, и выглядела ещё хуже. Дели был сплошным воплем — грязь, рикши, вонь, которая лезла в горло. Никаких тебе открыток с закатами. Билеты? Ха, без местной карты ты тут никто, и точка. Турфирма вылезла из подворотни, как крыса из мусорки. Улыбались сладко, но глаза у них были холодные, змеиные. Заломили тридцать тысяч рупий за дорогу, ночлег и еду. Мы сбили до тринадцати. Я ждал, что кинут — каждый их жест вонял подвохом, — но нет, держали слово. Даже рикши, эти мелкие вымогатели с их завышенными ценами, казались просто частью шоу. Кашмир маячил в голове — зарубленные туристы, китаец с перепуганным лицом. Тут всё могло пойти так же.

ЧАСТЬ III
Джайпур — дворец и грязь

В таком месте мне пришлось ждать утра. Часы ползли, как тени на стенах, а я считал минуты в зловещей тишине, что всё ещё ​Из дыры в Дели попали в Джайпур. Нас заселили в хавели — старый дом, где когда-то спали богачи, а теперь стены пахли плесенью и чужими тайнами. Раджастан был странным местом: замки, крепости, байки про раджапутов — вояк, которые резали всех, кто вставал на пути.

Днём решили сами пройтись по старому городу. Рикши лезли с предложениями, но мы их отшили. Зря. Никто не говорил по-английски, указателей нет, дороги — сплошной бардак: машины, мотоциклы, все несутся, как на пожар. Перейти улицу — это как сыграть в лотерею со смертью.

До закрытия главного дворца региона, Амбера, оставался час. Взяли рикшу. Он рванул по кочкам, справа обрыв, внизу тьма, впереди автобус тащился, как издёвка. Гнал, как псих, обогнали чудом, чуть не свалившись в пропасть. Форт был уже закрыт.

Ночь упала быстро. Сели в автобус, но он оказался не наш. Пока соображали, он рванул. Друг выпрыгнул, шмякнулся об асфальт, раскроил локоть. Кровь текла, потом рана начала гнить , и индусы вокруг пялились, но это нас хотя бы остановило от поездки чёрт знает куда.

ЧАСТЬ V
Джодхпур — дети и неприятности

В поезде друг спал, я слушал музыку. Подошли два пацана, раджапуты. Болтали про фильмы, песни, звали к себе. Я отмахнулась — сил не было. Тут друг проснулся, и началось: он заметался по вагону, лицо белое, как у придурка, который только что проиграл всё. Билеты пропали — он оставил их на краю, и уборщик их выкинул. Мы остались без жилья, еды, плана...

ЧАСТЬ VI
Дорога на Гоа — ночь в жестянке

После Мумбая нас ждал юг — Гоа. Длинная дорога, как приговор. Автобус был старым, ржавым, с движком, который кашлял, как больной старик. Ночь обещала быть тяжёлой.. Машина петляла по ухабам, бросало так, что зубы клацали. Индусы, видимо, решили, что ярус для вещей — это теперь койки. Окна? Забыли заделать. Сквозняк гудел, как в туннеле, холод лез под кожу, и нас чуть не сдувало вниз, к чьим-то вонючим кроссовкам. После всего, что мы пережили — рикши, гниющий локоть, воспаление орагнизма после индийской еды, пропавшие билеты, — это было как последний плевок в лицо. Я сидел, вцепившись в поручень, и думал: если это Гоа нас так встречает, то что дальше?

ЧАСТЬ VII
Гоа — другая страна

Гоа. Приключения закончились. Мы оказались в странном месте — не Индия, не Европа, что-то между. Португальское прошлое чувствовалось в воздухе, хотя самих португальцев давно прогнали. Люди ели мясо, говорили на смеси португальского, английского и индийского — слова путались, как обрывки разговоров. Верили в Христа, но коров не трогали. Даже мысль об этом могла кончиться плохо — здесь тебя просто прикончат, а в других штатах ещё и добьют. Коровы бродили по дорогам вместе со свиньями, часть обычного движения.

Джунглей не было. Индия никогда не зарастала густыми лесами, а тут и вовсе многие вырубили — поля, горы вдали. Арамболь выглядел как уставший курорт. Песок, пальмы, запах моря.

Гоа было тем самым местом, куда мой друг рвался с самого начала — его личный потерянный рай. Йога, транс-вечеринки, новые лица. Он ходил с улыбкой, будто наконец-то нашёл что-то настоящее. Мы жили в бывшем монастыре — стены старые, облупленные, с запахом сырости. Неделя пролетела быстро, но как-то уныло. Местные рассказывали про агхори — монахов, что едят трупы, мажутся пеплом мёртвых. Слова висели в воздухе, как дым, но дальше слухов дело не шло. Никто их не видел, и я начинал думать, что это просто байки для туристов.

А потом пришло время уезжать. И тут всё снова пошло наперекосяк. Проблемы вылезли, как тени из углов..

ЧАСТЬ VIII
Опасная дорога назад

Дни в Гоа пролетали быстро. Время до самолёта заканчивалось. И тут нас настигло — как не могли выбраться из Дели в начале, так теперь застряли в Гоа. Билеты не продавали. Мы были чужими, и это чувствовалось в каждом отказе, в каждом взгляде — пустом, тяжёлом. С трудом вырвали билет и рванули на поезде — на север, к Дели.

Поездка ночью была как старый советский кошмар. Вагоны — ржавые, скрипящие, люди внутри — серые, те же лица, выжатые жизнью. Пассажиры сидели молча, кто-то дремал, прислонившись к стенам. Но тут была своя экзотика. Вентилятор — дешёвый, гудящий, как больной зверь. Часть пассажиров спала прямо на полу, кто-то даже в туалете, растянувшись на грязных плитках. И тут нас накрыли индийские муссоны. Дождь начался резко, как удар, и вода хлынула в вагон. За пару минут пол затопило — пять сантиметров грязи и вони. Мы бросились закрывать ставни, пальцы скользили по мокрому металлу. А люди на полу так и лежали, спали, наполовину в воде, будто им было всё равно.

Утром мы прибыли в священное место для индусов, Вриндаван, город пяти тысячи храмов.